"ВСЕ ПРОЙДЕТ, МИЛАЯ": ЛИРИЗМ ДЕТСТВА, ИРОНИЯ ОТРОЧЕСТВА И ЦИНИЗМ НАСТОЯЩЕГО
Дебютный альбом УНДЕРВУДА "Все пройдет милая", вышел на СНЕГИРЯХ 29 мая. Как известно, пластинка создавалась полтора
года, и для музыкантов стала серьезным жизненным этапом. По словам Владимира ТКАЧЕНКО, предпосылки создания музыки,
которую уже можно послушать на диске, лежат далеко в детстве. Вообще УНДЕРВУД разделил свою историю на четыре эпохи.
Самая первая из них - детство, "эпоха, которая нас породила". "Это эпоха мохнатых бровей Брежнева и пугачевского
"Арлекина", первых эротических польских фильмов на большом экране с расстегиванием лифчика на груди и замиранием
юношеского сердца, эпоха "Бременских музыкантов" и "Маши и Вити против диких гитар", эпоха наркотического опьянения
книжной пылью, потому что мы были мальчиками из хороших культурных семей и мы должны были быть правильными и
образованными, эпоха академконцертов в музыкальной школе с наглаженными и белыми до рези в глазах воротничками и с
потными от волнения ладошками во время исполнения инвенции Баха. Эпоха удивительных журналов "Наука и жизнь",
"Техника-молодежи", "Химия и жизнь", "Юный техник". Мы учились собирать кубик Рубика - худосочного венгерского гения.
Турниры по кубику Рубика - полная шизня. Самым загадочным словом в детстве было слово "Грюндик", самым загадочным
человеком - Высоцкий".
Следующей стоит эпоха, воспитавшая УНДЕРВУД: "Это эпоха внеклассного чтения на уроках литературы, забивание на школьный
формат а-ля Горький и Шолохов, поиски своего собственного модерна на последних страницах тетрадей в клеточку по
информатике, шапочное знакомство с Шекспиром, Достоевским, Параджановым и Феллини. Эпоха, когда мы начали понимать, что
все в нашей жизни будет наоборот, все будет иначе чем у других. И с пониманием этой мысли стали действовать не благодаря
чему-то, а вопреки". Студенчество стало эпохой, которая УНДЕРВУД соединила. Арлекин Кучеренко и Пьеро Ткаченко не были
самыми плохими студентами мединститута, но они представляли собой беспокойное поколение, ищущее свой собственный язык,
свою точную литературную и музыкальную метафору. "Хотелось всего и по максимуму - говорит Максим КУЧЕРЕНКО, - Если
мелодизма, то битловского, если метафоричности, то Бродского, если драматизма, то шекспировского, если безумия, то
параджановского, если эпатажа, то как минимум раневского характера. Мы были в душе абсолютными панками, мало понимали
про авторитеты, но оставались хорошими мальчиками".
И наконец, говоря об эпохе, которая УНДЕРВУД оценила, музыканты подводят итог и описывают основную концепцию альбома.
""Все, что происходит сегодня, могло, в принципе, происходить и вчера, с той только разницей, что вчера не было MTV, не
было радийной ротации и хит-парадов, как показателя успешности группы. - заявляет УНДЕРВУД. - Зато были "Голубые
огоньки" и худсоветы. Так что, в принципе, времена меняются, а поступки, мотивы поведения и внутренний космос
человеческий остаются неизменными. Мы монтируем историю по-своему. У нас свои собственные гамлеты сидят в голове и
задают старые вопросы, нас дома ждут свои пенелопы, у каждого из нас есть своя собственная Итака, в которую мы любим
возвращаться и целовать родные пороги. Мы легендируем время, из штанишек которого мы выросли, в одну самозабвенную
песню. Мы приносим ее сюда, в настоящее, натираем ее европейскими щетками, завиваем волосы новыми электрическими
бигудями, говорим с ней и объясняем ей про саунд и про грув, про желание соединить прекрасное с полезным, про нормальное
человеческое желание каждого креативщика с претензиями быть условно модным. Мы соединяем лиризм нашего детства с иронией
отрочества и с нежным цинизмом настоящего. Мы ставим штампик, тавро, ярлык на песню. Мы пишем - "Сделано Ундервудом". И
нас прет от гордости".
