Концерт Государственного Академического симфонического оркестра России с участием виолончелистки Наталии Гутман состоялся в Большом зале консерватории 19 января. Дирижировал оркестром приглашенный маэстро из Нидерландов, наш бывший соотечественник Лев Маркиз. Программу вечера составили популярные сочинения композиторов-романтиков: 'Неоконченная' симфония Франца Шуберта, Концерт для виолончели с оркестром Роберта Шумана и 'Шотландская' симфония Феликса Мендельсона.
Творческая биография маэстро Маркиза отражает его работу преимущественно в камерных коллективах, исполняющих, по большей части, барочную музыку. Как известно, основу репертуара дирижера составляет именно западноевропейская старинная и русская симфоническая музыка. Но, к несчастью, программа концерта ГАСО не включала произведений, где г-н Маркиз мог бы проявить себя с наиболее выгодной стороны. Впрочем, Симфония Шуберта, самого 'раннего' из заявленных романтиков, прозвучала удачнее всего. Слушателям была предоставлена возможность вспомнить добротную 'Неоконченную' в привычной, традиционной, можно сказать, интернациональной трактовке, не обремененную 'авторским словом дирижера'. Менее повезло Концерту Шумана. Выступление 'королевы виолончели' Наталии Гутман вызвало некоторое недоумение. Редкий в среде отечественных виолончелистов сочный, тембристый звук инструмента, безупречное чувство формы, тонкая фразировка и яркость контрастов - бесспорные достоинства Гутман, которые она продемонстрировала. Но досадное и слишком заметное количество технических огрехов, интонационные и другие проблемы, обнаружившиеся со всей очевидностью, вызвали предположение, что, вероятно, это просто 'не день Гутман'. Довольно спорное в своей необходимости повторение Финала Концерта на 'бис' в первом отделении подтвердило этот вывод. Во многом причиной неудачи с Шуманом можно считать так и не случившийся альянс между оркестром, дирижером и солисткой, и творческое недопонимание в процессе исполнения сделало свое черное дело.
Ахиллесовой пятой оркестра на протяжении всего вечера оставался ударник, который крайне редко попадал в долю, заглушал некоторые группы инструментов в тех местах, где это совершенно не предусмотрено партитурой, а в 'Шотландской' симфонии и вовсе решил воспользоваться ужасающе расстроенной литаврой. Впрочем, добиться постоянной синхронности не случилось всему оркестру - ни в тутти, ни в отдельных группах. Маэстро практически не удавалось давать даже ясные ауфтакты, а оркестрантам было непросто следовать нечетким и мелким жестам.
В последнее время в Европе стали культивировать тип так называемого 'флюидального' дирижирования, когда намерения дирижера постигаются оркестрантами как бы метафизически. Однако, как показывают такие печальные примеры, как концерт ГАСО, необходимость показывать четкую 'сетку' все-таки может быть художественно оправдана.
Татьяна Давыдова, InterMedia
